Главная страница


Книги:

М.А.Захарченко, Курс нервных болезней (1930)


БЕШЕНСТВО. ВОДОБОЯЗНЬ. RABIES. LYSSA. HYDROPHOBIA

 клиническая картина. Это — инфекция всей нервной системы, передаваемая укусом больного животного. Так как болезнь зависит от чисто случайного обстоятельства — укуса бешеным животным, — то она приблизительно одинаково часто бывает и у мужчин и у женщин, и притом в любом возрасте. Укус в громадном большинстве случаев — около 90% — наносится собаками, а остальные 10% приходятся главным образом па кошек и изредка па других животных — волков, домашний скот и т. п.

Чтобы вы легче представили себе картину болезни, я последую своему всегдашнему приему и опишу один примерный случай.

Если есть возможность собрать анамнез у больного, то выяснится, что несколько педель назад был укус собакой. Весь инцидент носил характер какого-то пустяка: во двор откуда-то вдруг забежала маленькая собачка, укусила вашего пациента в ногу около щиколотки и затем опять куда-то убежала. Укус был небольшой, скоро зажил, и о нем забыли. Никаких мер, как водится в русском быту, не применяли, и месяца 1,5–2 прошло благополучно. А затем стала развиваться картина какого-то неопределенного заболевания: небольшая лихорадка, легкие желудочно-кишечные расстройства. Кроме того появилось потение и зуд в том месте, где когда-то укусила собачонка; место это покраснело, припухло, и от него стали отдавать боли кверху вдоль седалищного нерва. Все это продолжалось около недели или немного меньше. Потом, когда вся история дойдет до своего печального конца и станет перед вами в некоторой перспективе, вы заметите, что эти несколько дней составляют известную фазу болезни, продромальную стадию

Под конец его наметился еще один симптом — подавленное настроение, а затем болезнь без резкой границы начала переходить в следующую стадию — стадию возбуждения. Продолжается она разное время — день, два, три и даже изредка больше — и характеризуется следующими чертами.

Прежде всего гиперестезией обшей чувствительности: простое прикосновение, делается очень тягостным, вызывает вздрагивание всего тела, а позже общие судороги: легкий укол ощущается в виде сильной боли и дает такую же двигательную реакцию; то же наблюдается и при температурных раздражениях.

Затем следует гиперестезия органов чувств — зрения, слуха и даже обоняния. Сильный свет ощущается болезненно, а если оц появляется внезапно, то дает опять-таки общее вздрагивание или даже приступ судорог. Поэтому больные лежат все время с закрытыми глазами и просят затемнить комнату. Появляется и гиперестезия слуха: самый тихий звук кажется невыносимым шумом, больной издалека хорошо разбирает негромкую речь, а неожиданный шум опять-таки вызывает бурную двигательную реакцию. Приблизительно то же можно сказать и относительно обоняния.

Возбудимость двигательной сферы тоже повышена. Особенно это сказывается на дыхании, которое сильно расстроено: ритм его неправильный, глубокие дыхания чередуются с поверхностными, наблюдаются частые вздохи, паузы между дыханиями. Субъективно больной испытывает чувство недостатка воздуха и сжимания в груди.

Повышенная возбудимость — двигательная и чувствующая — создает повышение и рефлекторной деятельности. Отсюда — те приступы судорог при всяком чувствующем раздражении, о которых я говорил: судороги от легкого прикосновения или укола, от внезапного света, шума и т. д. Вообще говоря, такие приступы очень кратковременны, — они напоминают общее вздрагивание, только непомерно бурное. Но субъективно они очень мучительны, и после ряда припадков больные на некоторое время приходят в полное изнеможение, лежат совершенно измученные и разбитые.

Из числа таких рефлекторных судорог требуют особого описания два типа ввиду их диагностической важности: аэрофобия и гидрофобия.

Аэрофобия — это бурный рефлекс на движение воздуха. Чтобы вызвать его, надо или обмахнуть лицо больного рукой, как веером, или подуть ему в лицо. Тогда появляется приступ сильных судорог с очень болезненной инспирацией. Это — самый частый, если только не абсолютно постоянный симптом, и его в сомнительных случаях всегда нужно посмотреть.

Гидрофобия — это рефлекс на попытку выпить воды. В момент такой попытки появляется приступ судорог в глотке, гортани и пищеводе. Больной чувствует при этом невыносимо тягостное ощущение в пищеводе, в грудной клетке и сердце. Начинается сильное сердцебиение, и дыхание останавливается на инспирации. Весь такой приступ продолжается немного секунд, и возникает он, как я сказал, при попытке выпить чего-нибудь; но нередко он появляется при одном виде воды или даже только при мысли о ней. После гидрофобического припадка наступает глубокая прострация.

Гидрофобия — тоже очень частый симптом бешенства; из-за своей частоты, а также необыкновенной эффектности он дал одно из названий для болезни.

Приблизительно через сутки после начала стадии возбуждения у больного появляется слюнотечение. Сначала он выплевывает слюну почти беспрерывным плеванием, а реже, в периоды прострации, слюна у него течет изо рта целыми ручьями, пенится и клубится от дыхания и от бессильных попыток плюнуть.

Около этого же времени появляются проливные общие поты; потом они сменяются сухостью кожи, — по-видимому, оттого, что больной, не получая воды из-за гидрофобии, выпотевает все, что может.

Появляется и половое возбуждение, иногда настолько сильное, что в казуистике вопроса описаны случаи, когда больные, несмотря на свое тяжелое состояние, умудрялись производить до 30 половых актов в сутки

Часто бывает рвота. Небольшая лихорадка, которая иногда наблюдается в этой стадии, к концу болезни достигает предельных высот.

Сознание бывает часто ясное, иногда даже как-то своеобразно обостренное. Оно у всех затемняется к концу; а у многих еще задолго до конца наблюдаются галлюцинации и буйный бред, в котором больные куда-то рвутся, бросаются на окружающих, кусаются и т. п.

К концу 2-го или 3-го дня все это быстро начинает стихать: болезнь переходит в 3-ий и последний стадий — паралитический. Стихает повышенная возбудимость — двигательная и чувствующая, — прекращаются судороги, гидрофобия, больной начинает есть и пить. Но настоящая природа этого кажущегося благополучия скоро выясняется: дело идет о смене явлений раздражения явлениями выпадения. Час за часом развиваются и нарастают параличи разных типов — моноплегии, параплегии, гемиплегии, быстро слабеет сердце, появляется Чейн-Стоковское дыхание, затемняется сознание, и больной погибает.

Такую форму бешенства можно условно назвать «церебральной»; по главной части клинической картины — возбуждению — ее называли еще «буйной» формой. Она составляет подавляющее большинство всех случаев болезни.

Гораздо реже встречается другая форма, которую также условно можно назвать «спинальной»; обыкновенно ее называют «паралитической».

Условия возникновения и продромальный период остаются те же самые. Но вторая стадия болезни состоит в развитии восходящего миэлита. Быстро развивается слабость в ногах, затем параличи брюшных мышц, рук и наконец черепных нервов. По характеру параличи, как правило, вялые, с потерей сухожильных рефлексов; разумеется, всегда бывает расстройство тазовых органов. Чувствительность чаще расстроена, но изредка она бывает в порядке, и тогда получается симптомокомплекс, известный под старинным названием «восходящего паралича Ландри». Все страдание длится неделю-две и оканчивается смертью. патологическая анатомия. Главные изменения находятся в нервной системе, и общий их характер можно определить как рассеянный негнойный энцефаломиелит. Воспалительный процесс бывает сильнее выражен то в головном, то в спинном мозгу. Он складывается прежде всего из поражения сосудов: adventitia инфильтрируется лимфоцитами, реже — плазматическими клетками. Затем идет такая же инфильтрация соединительнотканных перегородок и наконец самой нервной ткани» Местами инфильтрат принимает геморагический характер. Все это дает в сером веществе гибель клеток, а в белом — проводящих путей.

То же наблюдается в мозговом стволе, в межпозвоночных ганглиях и в узлах черепных нервов — например в ganglion nodosum vagi, — в корешках и даже нервах. Незначительные изменения можно видеть и в мягкой мозговой оболочке, главным образом отек ее.

Очень крупным анатомическим фактом является присутствие особых мелких образований округлой или овальной формы, известных под названием «телец Негри»; они попадаются везде в центральной нервной системе, но особенно почему-то в аммониевом роге. Лежат они в теле нервной клетки или в ее отростках, реже вне клеток. Эти образования до сих пор многими считаются за возбудителя болезни или по крайней мере за одну из фаз развития его. патогенез и этиология. Если выводить клинические симптомы из данных патологической анатомии, то первый вопрос возникает относительно механизма гиперестезии. по-видимому чувствующие системы раздражаются во многих местах — в межпозвоночных ганглиях, в корешках, нервах, в белом веществе спинного мозга и даже, может быть, в коре. Роль раздражающего момента играют те воспалительные очаги, которые наблюдаются во всех этих органах. Возможно, что не без влияния остаются и те, правда, небольшие, изменения в мягкой мозговой оболочке, о которых я упоминал.

Для объяснения повышенной возбудимости двигательной сферы можно привлечь приблизительно те же органы нервной системы — корешки, нервы, оболочки, центральные проводники, мозговую кору

Если иметь в виду рефлекторную дугу, то можно сказать, что обе ее половицы — двигательная и чувствующая — находятся в состоянии повышенной возбудимости. Отсюда — повышение и рефлекторной деятельности, которое выражается в приступах судорог от самого легкого раздражения.

Расстройство половой сферы, а также слюнотечение теоретически можно объяснять поражением симпатического аппарата где-нибудь в центральной нервной системе или на периферии. В происхождении слюнотечения кроме того может играть роль недостаточное проглатывание слюны, гидрофобия.

Расстройства психики зависят, вероятно, от воспалительных процессов в мозговой коре.

Причиной болезни является какой-то паразит, передающийся через слюну при укусе. Его свойства подробно описывались вам в курсе бактериологни, и потому я не буду вдаваться в большие детали, а напомню только самое главное. Этот паразит, или как чаще говорят, вирус, принадлежит к фильтрующимся. Он необыкновенно устойчив против глицерина, в котором может сохраняться месяцами, не теряя своей заразительности. Еще устойчивее он против низких температур: один исследователь продержал зараженный мозг 3 месяца в жидком воздухе, т.е. при температуре 190° ниже нуля, и затем успешно заразил им опытных животных. Но высокие температуры быстро его убивают. Биологические свойства вируса могут меняться очень сильно под влиянием ряда пассажей: его вирулентность может делаться сильнее для одних животных, а для других слабее; она может и совсем исчезнуть. Так, например, яд от обычного укуса собаки — он называется «уличным ядом» или «уличным бешенством» — для кроликов сначала не особенно вирулентен, что выражается длинным инкубационным периодом — около 3 недель. Но если делать ряд пассажей через кроликов же, то вирулентность его повышается, что сказывается укорочением инкубационного периода. После 178 пассажей этот период достигает своего минимума — 6 дней — и дальше уже не укорачивается, сколько бы пассажей ни делалось.

Такой вирус называется «пассажным» или, чаще, virus fixe. Он незаразителен для человека, между тем как его исходный материал — уличный яд — заразителен.

В качестве другого примера изменчивости яда можно привести опыты на обезьянах: после ряда пассажей вирус теряет свою заразительность.

Аналогичных фактов довольно много, и все они показывают, что возбудитель бешенства способен под влиянием среды довольно заметно менять свои биологические свойства.

Он содержится в слюне больных животных и при укусе вводится в организм человека. Потом он распространяется по нервным стволам. В связи с этим инкубационный период болезни у человека различный — в зависимости от места укуса: например при укусе где-нибудь внизу на ноге он доходит до 3 месяцев, а при укусе в лицо может сокращаться до 2 недель. лечение и прогноз. Лечения уже развившегося бешенства мы сейчас не имеем, и больные все без исключения в таких случаях погибают. Но посредством особых прививок, начатых немедленно после заражения, удается предупредить развитие болезни у громадного большинства пострадавших. Прививки эти основаны на том факте, что впрыскивание человеку под кожу мозговой эмульсии кролика, зараженного virus fixe, предохраняет от развития бешенства. Мозг берется или свежевынутый или предварительно подвергнутый разным манипуляциям — высушиванию, различной химической обработке и т. д., — имеющим целью ослабить его вирулентность. Методов прививки существует довольно много, и технических подробностей я описывать не буду: лечение производится в специальных учреждениях, так называемых «пастеровских институтах», и в условиях больничной или частной врачебной деятельности оно нежелательно.

Вопрос о результатах таких прививок сводится к вопросу о прогнозе. Я уже оказал, что развившееся бешенство не имеет сейчас терапии, и все заболевшие погибают. Как велик процент тех укушенных, которые спасаются пастеровскими прививками от развития бешенства? Статистика показывает, что из привитых заболевает все-таки около 1%, а 99% избегают развития болезни.

Но нужно иметь в виду, что человек сравнительно мало восприимчив к уличному бешенству, и далеко не все укушенные заболевают. Выразить эту невосприимчивость в точных цифрах очень трудно, и попытки подсчитать, сколько укушенных, но непривитых заболевает бешенством, дают разные величины — от 10 до 50%. Такие большие числовые колебания объясняются тем, что помимо степени восприимчивости здесь играет роль еще много других факторов — сила вируса, количество его, попавшее в рану, и т. д.

Резюмировать все это можно так: 1) человек сравнительно мало восприимчив к яду бешенства, 2) пастеровские прививки очень недурно предохраняют укушенных от развития бешенства, 3) но они бессильны против уже развившейся болезни.

Заканчивая разбор клиники и патологии человеческого бешенства я хочу хотя бы бегло коснуться одного интересного вопроса, связанного с лечением пастеровскими прививками. Дело в том, что изредка на 2-й неделе лечения у пациентов развиваются осложнения со стороны нервной системы. Чаще всего — это миэлиты, реже — невриты. Из невритов самая излюбленная форма — diplegia facialis, реже поражаются другие нервы.

В смысле клиники все они ничем не отличаются от обыкновенных токси-инфекционных невритов, и, по-видимому, дают большею частью хорошее предсказание.

Что касается миэлитов, то здесь можно видеть все степени, — начиная от самых легких, переносимых на ходу, и кончая исключительно тяжелыми восходящими формами со смертельным исходом.

Самое интересное здесь — не клиника, которая ничего необычного не представляет, а патогенез этих осложнений, который до сих пор остается неясным. Входить в подробный критический разбор вопроса я не могу за недостатком времени; отмечу поэтому только самые главные пункты.

Есть мнение, что в таких параличах прививки не виноваты:, дело просто идет о своеобразных, атипичных формах мозгового бешенства, которое развилось, несмотря на прививки. Это можно считать заведомо неверным: казуистика дает такие случаи параличей, когда прививки делались даже неукушенным, — просто ради предосторожности, — или укушенным такой собакой, которая потом оказывалась здоровой.

Следовательно виноваты прививки, а не бешенство. Что же в прививочном материале может повреждать нервную систему? Думали о случайном загрязнении его какой-нибудь инфекцией. по-видимому это неверно, так как есть случаи, когда прививался материал с примесью антисептических веществ или сильно прогретый.

Не раз высказывали мысль, что осложнения получаются от virus fixe, что они представляют заболевание человека бешенством, но только не уличным, а пассажным. Вряд ли и это верно. Во-первых, все-таки очень-прочно установлен тот факт, что пассажное бешенство для человека безвредно, — по крайней мере при правильной лечебной технике. А затем против такого предположения говорит еще одно обстоятельство: на пастеровских станциях ежедневно прививается много людей; эмульсия готовится для всех одна и та же, и вся она содержит vims fixe, а заболевают изредка отдельные единицы.

Остается последняя возможность — действие самой прививочной эмульсии нервной ткани кролика — нормальной или измененной заражением. За такую возможность говорят опыты, при которых мозговая эмульсия иногда давала у животных параличи. Это объяснение очень соблазнительно-свою простотой, но и у него есть уязвимое место.

К нему применимо то же возражение, которое я привел по поводу роли пассажного вируса: в один день из общей массы эмульсии прививается много людей, а заболевают изредка единицы. Приходится допускать, что какой-то комочек ядовитой нервной ткани не размешался равномерно во всей эмульсии, а достался на долю какому-то одному неудачнику и вызвал у него-осложнение. Такая возможность не исключена, и, может быть, в ней лежит разгадка этого темного вопроса. Тогда, теоретически, следовало бы принять меры к тому. чтобы исключительно тщательно размешивать эмульсию и таким образом разредить, распылить такие ядовитые кусочки на всю массу прививочного материала.

Иногда пытаются переложить вину с эмульсии на больного: заболевают люди с какой-то исключительной нервной системой, имеющие, если хотите ,< идиосинкразию к эмульсии. Миллионы людей принимают хинин, и ничего у них не бывает; а редкие единицы дают осложнение в виде сыпей, зуда и даже более серьезных явлений. Здесь виноват не хинин, а человек, его своеобразные конституциональные особенности.

В приложении к параличам от прививок — это скользкая логика, если сводить все на индивидуальные особенности, то можно допустить и заболевание пассажным бешенством. Известно, что взрослые в массе не заражаются, например, скарлатиной, а редкие единицы восприимчивы даже в пожилом возрасте. Тогда и положение о безвредности для человека пассажного вируса можно считать применимым только к большинству, а не ко всем. А единицы могут болеть так, как болеют кролики. И получается тогда, что прививочные параличи — это результат редкой восприимчивости отдельных людей к virus fixe, это заболевание паралитической формой бешенства, но только пассажного, а не уличного.

Я закончу на этом свой разбор, так как, вероятно, вы уже успели понять, как много неясного и спорного в этом мало разработанном вопроса и какие сложные проблемы физиологии и патологии он затрагивает.

 

 

 

 

СТОЛБНЯК. TETANUS
ОТДЕЛ ВОСЬМОЙ. НЕВРОЗЫ И ПСИХОНЕВРОЗЫ



Современная медицина:



Поиск по сайту:



Скачать медицинские книги
в формате DJVU

Цитата:

В другое время он был честным, прилежным и добрым человеком, никогда не обнаруживал признаков полового возбуждения, даже в периоды угнетения, за исключением только последнего случая. Кроме того, он до самого последнего времени имел супружеские сношения с женой. В период инкриминируемого ему преступления он снова обнаруживал признаки приближающегося припадка и просил даже врача о назначении снова бромистого калия.

Медликбез:

Народная медицина: чем лучше традиционной?
—•—
Как быстро справиться с простудой
—•—
Как вылечить почки народными средствами
—•—


Врач - философ; ведь нет большой разницы между мудростью и медициной.
Гиппократ


Медицинская классика