Главная страница


Книги:

В.Н.Мясищев, Личность и неврозы (1960)


Генетическое понимание невроза

Основной задачей объяснения картины болезненного состояния является установление связи между болезненным проявлением, процессом его возникновения и между причиной, его вызывающей. Если ближайшие причины заболевания заключаются в личности, в ее взаимоотношениях с условиями, в неправильной переработке ею последних, в ее, наконец, соматических качествах, то отдаленной причиной невроза являются условия истории развития личности. Эта общая канва объясняет не только возникновение психоневроза и его синдром, но и всю его симптоматологию. Поэтому структура индивидуального симптомокомплекса может быть правильно понята и объяснена лишь на основе изучения истории развития личности и болезни больного. Структурный анализ болезни, таким образом, есть анализ патогенетический.

История жизни формирует личность с определенными психическими качествами и качествами организма, определяющими как взаимоотношение человека с окружающим, так и его возможности, его стойкость и выносливость. Новые условия и обстоятельства жизни встречаются со сформированной личностью, перерабатываются на этой почве, причем могут изменить сложившиеся отношения — привязанности, взгляды, интересы и т. д. Вместе с тем они испытывают функциональные возможности личности-организма от высших психических, интеллектуально-волевых качеств до элементарных физиологических качеств — кишечника, сосудов, терморегуляции и т. п.

Патогенетическое понимание должно осветить нам несколько сторон в развитии психоневроза. Во-первых, самая болезнь возникает, развивается, проходя через ряд этапов; во-вторых, психоневроз является болезнью личности, а сама личность в каждый момент представляет результат ее индивидуальной истории развития; в-третьих, и болезнь и личность возникают и протекают в известных опять-таки развивающихся обшественно-исторических, т. е. культурных, экономических, политических условиях, определяющих и характер личности и причины возникновения психоневроза. И психоневроз и личность обусловлены конкретными историческими условиями того периода, к которому относится заболевание и его носитель.

Особенности личности, ее стремления, ее конфликты и переживаемые ею травмы становятся понятными лишь при учете особенностей общественного строя и исторического момента, в условиях которого заболевает личность, при учете места личности в системе общественных отношений, ее классового положения и обусловленного им ее экономического, культурного и идеологического лица.

Точно так же вся картина болезненного состояния, причины, поводы болезни могут быть правильно поняты лишь из соотношения с действительностью, которая сама общественно-исторически обусловлена. Основанное на этом синтезе понимание невроза можно назвать генетическим.

Иначе говоря, генетическое понимание невроза представляет собой   конкретно-историческое   понимание   его,   включающее в себя единство истории невроза, истории заболевшей личности в определенных исторических условиях развития этой личности и ее заболевания.

Основные формы психоневроза, как мы указывали, определяются соотношением истории личности и истории психоневроза. В конституциональной невропатии личность имеет болезненные зачатки, коренящиеся во врожденных условиях и дающие тип конституционально обусловленного психоневропатического развития, при котором первичное врожденное нарушение механизмов нервно-психической деятельности затрудняет процесс общественно-трудового включения человека и легче влечет за собой болезненное нарушение. Однако в связи со сказанным выше нужно отметить возможность психоневротического развития без врожденного предрасположения на основе неблагоприятной прижизненной обстановки ее развития, так же как и необязательность превращения предрасположения в явный невроз.

Тяжелые условия детства, острые повторные потрясения, длительные безвыходные ситуации, неразрешенные внешние и внутренние конфликты, неудовлетворенные потребности, несправедливые обиды, раздражающие и угнетающие неудачи — все это, накопляясь, создает болезненные изменения характера — «невротическую личность», болезненные черты которой в дальнейшем сами становятся источником конфликтов и патогенных переживаний.

Здесь, во-первых, история личности тесно сливается с историей болезни; во-вторых, патогенные условия, формируя отношения личности, формируют и такие качества характера, которые делают ее более уязвимой и менее выносливой; в-третьих, болезнь является крайним выражением и следствием нарушенных взаимоотношений личности с окружающим — чрезмерных неадекватных требований, претензий, притязаний личности; в-четвертых, болезненные тенденции личности, ее патологический характер сами создают в дальнейшем патогенную ситуацию.

Другую картину мы имеем в реактивном психоневрозе, который остро возникает у личности, до того здоровой, под влиянием тяжелого, острого переживания или трудно разрешимой противоречивой и напряженной ситуации. Здесь между историей личности и историей болезни не существует соответствия, характер личности до заболевания не отличается болезненными чертами психоневроза. Источники болезненного состояния лежат по преимуществу в трудной ситуации, но не во внутренней структуре личности.

Сравнивая эту реактивную истерию и истерию развития, мл видим, что первая, вытекая из тяжелых переживаний, представляет болезненную переработку трудных условий до того здоровой личностью, вторая представляет уродливый продукт длительного развития личности в неблагоприятных условиях.

В первой форме отмечаются тяжелые условия при нормальных тенденциях личности, а нарушение нервной динамики может быть объяснено тяжестью ситуации; у второй — личность и ее тенденции имеют болезненный характер и создают конфликтные ситуации, а патологические переработки представляют привычный и характерный для нее способ реагирования.

Наиболее резкое отграничение истории болезни от истории личности отмечается при психогенных реакциях или реактивных состояниях.

Одно время за границей (Бумке) и отчасти у нас были склонны проблему невроза «растворять» в реакциях и психопатиях. Не касаясь терминологического вопроса, мы думаем, что в «ревизии» Бумке и др. есть и положительная сторона, заставляющая ограничивать понятие невроза и исключать из этой группы то, что отнесено сюда незаконно, на основе негативных критериев. Вместе с тем в ней заключаются и определенно отрицательные, реакционные тенденции отказа от дифференциации от разграничения там, где они необходимы. Поучительные аналогии мы видим на примере шизофрении. То же относится и к проблеме невроза. Отнесение неврозов к психопатиям и реакциям представляет чисто вербальное, пустое, мнимое решение, сводящее одно неизвестное к двум другим, возвращающее нас к грубо схематическому делению на врожденное и приобретенное, вместо конкретного анализа условий, хода и форм развития болезни, вместо установления тех признаков, которые характеризует мнимоневротические — органические от истинно невротических, психогенно-функциональных, каким бы термином их ни называли.

В связи с этим, сохраняя понятие психогенной реакции, мы считаем необходимым отграничивать ее от понятия психоневроза (см. цит. выше работу).

При психоневротическом развитии истории болезни и истории личности близко совпадают, при реактивном психоневрозе этого совпадения нет. Но уже внутри реактивной формы намечается различие по различному отношению к истории личности в прошлом: при ситуативном психоневрозе нет связи с прошлым и травма заключена в ситуации настоящего; наоборот, при реактивном, в нашем понимании, психоневрозе психическая травма распространяет свое влияние из прошлого в настоящее.

Реактивный невроз представляет зафиксированную реакцию на прошлое. Важно еще и другое: реактивный психоневроз, развиваясь, проходит ряд стадий. Если в первой стадии компенсированного напряжения и во второй стадии явной декомпенсации можно провести различные между преморбидной здоровой и морбидной личностью, то в третьей и четвертой стадиях происходит тесное слияние симптомов болезни и характера личности подобно тому, как мы имеем это при психоневротическом развитии. Существует далее ряд сложных сочетаний и переходных форм, которые осложняют то основное и схематическое деление, которое было указано. Само собой разумеется, что всякие чистые резко отграниченные формы являются схематическим отражением жизни. Реактивный психоневроз может переходить в хроническую форму развития невротической личности, а редакция может переходить в невроз; возможны острые декомпенсации и реакции у невротической личности. Однако там, где мы имеем выраженную невротическую личность, эти реакции возникают уже по малейшему поводу, проявляются на каждом шагу, и потому нет смысла говорить об отдельной реакции или реактивном состоянии.

Нередко вся жизнь болезненной личности при психоневротическом развитии заключается в том, что она то декомпенсируется, давая ясный психоневроз, то компенсируется, условно выздоравливает.

При реактивном неврозе также возможно неполное выздоровление, остаточные явления, изменяющие личность и характер по сравнению с доболезненным состоянием. Таким образом, реактивные психоневрозы смыкаются с психоневротическим развитием и его ситуативным обострением.

Отсутствие генетического подхода очень ярко выступает в освещении механизма невротических симптомов и невротического характера, особенно в характеристике черт истерической личности, у которой отмечается неуверенность в себе, неустойчивость, эгоизм, лживость, симуляция .и т. д. Между тем генетически эти черты неодинаковы, а представляют частью первичные, а частью вторичные и третичные образования. В этом плане первичными чертами, особенностями истерического характера можно считать эгоцентризм и эффективность; вторичным результатом переживаний и неудач, связанных с первичными чертами, являются, с одной стороны, претенциозность, с другой — неуверенность в себе; третичным образованием, на основе второго и первого, является склонность к ухищрениям, уловкам и т. д. для достижения цели, лживость, симуляция, поза, обман и т. п. и, наконец, следствием постоянных конфликтов является снижение социально-этического уровня личности.

Точно также при психастеническом характере из первичного неразрешенного конфликта двух противоречивых тенденций вырастает нерешительность и двойственность, как вторичное — чувство вины, неуверенность в себе и заторможенность и, наконец, как третичное — нереальное, фиктивное, символическое удовлетворение.

Патологическое развитие позволяет нам отметить роль уродливых еще в раннем детстве взаимоотношений в семье ребенка. Так, у ряда наших взрослых больных ранний анамнез указывает на конфликты окружающих, противоречивость их отношений к ребенку, чрезмерно нежных, требовательных или чрезмерно жестоких и черствых, или контрастно неустойчивых с вытекающей отсюда болезненной требовательностью, болезненной чувствительностью, аффективной лабильностью и неуверенностью в себе.

Формирующийся в этих условиях способ переработки жизненных трудностей, препятствий и неудач, связанный с условиями хода развития, дает повод говорить о задержке волевого развития и заключается в аффективно-гипобулическом, субъективно-ирреальном характере этой переработки. При этом характерным для условий истерического развития в раннем детстве является неоднократно отмечавшееся баловство, чрезмерное внимание и чрезмерные похвалы, безотказное удовлетворение малейших потребностей, непредъявление требований, формирующее изнеженную чувствительность, эгоцентризм, деспотический эгоизм и отсутствие требовательности к себе и самоконтроля. Наоборот, при психастеническом развитии мы отмечаем контрастные влияния мягкого и жестокого отношения родителей, любви и подавляющей требовательности, одновременного подавления и выставления.

Разумеется, конкретная культурно-экономическая история развития, представляя следствие социальных условий, вместе с тем определяет и генез и пластику болезни, содержание и форму болезненных проявлений.

Социально-исторический анализ психоневроза показывает, что историческая эпоха, с которой связана и определенная социальная структура, определенный культурно-экономический и технический уровень общественного развития, имеет свои источники болезненного напряжения и потрясения и налагает свой отпечаток на психоневроз.

Зарубежные исследователи (Адлер, Бирнбаум, Вейцзеккер и др.) говорят о всеобщей неуверенности, о лихорадочной борьбе за самоутверждение, отсутствии перспектив, «пессимизме» и т. д., характеризуют ту болезненную социально-психологическую атмосферу современного капиталистического общества, в которой неудержимо нарастает нервность и психоневрозы и которая является, как мы это понимаем, неизбежным спутником приближающейся гибели капиталистической системы. Последнее, конечно, для подавляющего большинства зарубежных исследователей неясно. Внутри самого общества, что понятно и для зарубежных исследователей, в разных классах мы имеем разные источники психической травматизации, например, в одной лишь проблеме борьбы за средства существования: нужда и боязнь безработицы, борьба за ренту, капиталистическая конкуренция, кризисы и крахи — выступают по-разному для рабочего, мелкого служащего, рантье и крупного капиталиста.

У нас нет ни безработицы, ни кризисов, у нас неуклонный рост благосостояния и культуры. Приведенные выше материалы говорят нам действительно о том, что нервность у нас убывает. Надо правильно оценивать динамику этих фактов и правильно понимать движущую силу, лежащую в основе и этих фактов и их динамики. В этом отношении умирающее капиталистическое и народившееся социалистическое общество представляют полярную противоположность.

Но у нас, как показывает материал заболеваемости, существенную патогенную роль наряду с величайшим перенапряжением революционной перестройки играли пережитки прошлого и во внутренних качествах самой личности (взгляды, стремление, характер) в связанных с этим ее отношением к действительности, в отношениях к ней со стороны окружающих, наконец, в недостаточном умении личности продуктивно воспользоваться теми огромными возможностями, которые представляет наша действительность для того, чтобы справиться со своими трудностями.

Анализ своеобразных комбинаций, которые мы при этом встречали, представляет большую сложность для своего обобщения, требует специального исследования и в рамки данной статьи уложиться не может. Сложная реальная ситуация, в которой протекало развитие личности и возник психоневроз, определяется всем ходом исторического процесса и положением индивида в обществе. Однако одинаково ошибочен был бы грубый схематизм, ищущий источников патогенеза во врожденных конституциональных различиях или стремящийся усмотреть причину болезни непосредственно в классовом положении. Надо уметь видеть в социальном прошлом и настоящем индивида, вытекающем из его социального (иначе классового) положения, ряд более частных особенностей, формирующих конкретную историю его развития, создающих сложный комплекс экономических, культурно-идеологических, характерологических, психофизиологических условий и особенностей, из связи которых может быть понята картина заболевания в его основных чертах и в деталях.

Таким образом, источники заболевания психоневрозов в связи с социально-психологическими различиями больных различны. В каждом случае конкретная картина заболевания может быть построена только на основе анализа истории болезни, истории личности в определенных социальных условиях ее развития. Знание этой истории, знание качеств личности и условий переживания позволяет расшифровать часто невероятно запутанный комплекс болезненных проявлений и наметить на основе такого структурно-генетического понимания рациональный план лечения.

Структура психоневроза
ПСИХОНЕВРОЗ И ПСЕВДОНЕВРОЗ



Современная медицина:

Оглавление:

Обложка

Генетическое понимание невроза


Поиск по сайту:



Скачать медицинские книги
в формате DJVU

Цитата:

На 18-м году похотливый X. вступил в половое общение с особами другого пола. Он был вполне потентен, половой акт его удовлетворял, и его фетиш не играл при этом половом общении никакой роли. К мужчинам он не чувствовал ни малейшей половой склонности, мужские ноги его совершенно не интересовали.

Медликбез:

Народная медицина: чем лучше традиционной?
—•—
Как быстро справиться с простудой
—•—
Как вылечить почки народными средствами
—•—


Врач - философ; ведь нет большой разницы между мудростью и медициной.
Гиппократ


Медицинская классика